Верховный Суд РФ дал важные разъяснения по работникам-инвалидам , Тема №599042

Установление работнику, являющемуся инвалидом I или II группы, сокращенной продолжительности рабочего времени является обязанностью работодателя и не обусловлено наличием волеизъявления такого работника.

Такая позиция приведена в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2020).

Ш. обратилась в суд с рядом требований, в том числе об оплате сверхурочной работы. Она являлась инвалидом, но работала полное рабочее время (40-часовую рабочую неделю вместо сокращенной 35-часовой).

Спор затянулся и дошел до Верховного Суда РФ. Суд указал:

«…государство гарантирует работникам право на справедливые условия труда, в том числе на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, право на отдых, включая ограничение рабочего времени. Инвалидам в области трудовых отношений установлены повышенные гарантии, обеспечивающие реализацию ими права на труд наравне с другими работниками. Одной из таких гарантий является сокращенная продолжительность рабочего времени не более 35 часов в неделю, предусмотренная для инвалидов I или II группы. Работодатель обязан соблюдать трудовое законодательство и иные нормативные правовые акты, содержащие нормы трудового права, соответственно, установление работнику, являющемуся инвалидом I или II группы, сокращенной продолжительности рабочего времени (не более 35 часов в неделю) − входит в обязанности работодателя.

Судебные инстанции неправильно истолковали нормы материального права, регулирующие отношения по обеспечению инвалидам равных с другими возможностей в реализации трудовых прав, не применили положения ТК РФ об обязанности работодателя соблюдать трудовое законодательство и пришли к ошибочному выводу об отсутствии оснований для возложения на работодателя обязанности произвести Ш. (как инвалиду II группы) оплату за переработку сверх установленной продолжительности рабочего времени за период с 13 августа 2013 г. по 13 февраля 2018 г., которая в соответствии со ст. 152 ТК РФ подлежит оплате в повышенном размере.

Судебные инстанции не учли, что работодатель (МСЧ МВД России по Астраханской области), зная в 2014 г. о наличии у Ш. II группы инвалидности и располагая документами, подтверждающими данное обстоятельство, в нарушение требований абзаца четвертого ч. 1 ст. 92 ТК РФ и ч. 3 ст. 23 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ не установил Ш. сокращенную продолжительность рабочего времени, вследствие чего она с учетом продолжительности рабочего времени 40 часов в неделю, установленного трудовым договором в редакции дополнительного соглашения от 26 ноября 2014 г., еженедельно перерабатывала по 5 часов.

Ссылка судебных инстанций на то, что для установления сокращенной продолжительности рабочего времени как инвалиду II группы Ш. должна была обратиться к работодателю, представив индивидуальную программу реабилитации инвалида с рекомендациями о противопоказанных и допустимых для нее условиях и видах труда, не основана на законе. По смыслу ст. 92 ТК РФ и ст. 23 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ установление работнику, являющемуся инвалидом I или II группы, сокращенной продолжительности рабочего времени является императивной обязанностью работодателя и не обусловлено наличием волеизъявления такого работника, вопреки мнению суда апелляционной инстанции, ошибочно полагавшего, что Ш., являясь инвалидом II группы, свое право на сокращенную продолжительность рабочего времени не реализовала.

Доводы судебных инстанций, приведенные в обоснование вывода об отказе в удовлетворении требования Ш. о взыскании оплаты за сверхурочную работу, о том, что при заключении с работодателем 26 ноября 2014 г. дополнительного соглашения к трудовому договору Ш. не возражала против установления в нем ежедневной продолжительности рабочего времени − 8 часов (40 часов в неделю), противоречат положениям ч. 2 ст. 9 ТК РФ, предусматривающим, что трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными актами, содержащими нормы трудового права.

Учитывая, что в дополнительное соглашение к трудовому договору, заключенное 26 ноября 2014 г. между МСЧ МВД России по Астраханской области в лице его начальника и Ш., включено условие о продолжительности ежедневной работы Ш. 8 часов (40 часов в неделю), снижающее уровень установленной законодательством гарантии работника − инвалида II группы на сокращенную продолжительность рабочего времени (35 часов в неделю), такое условие дополнительного соглашения к трудовому договору в силу ч. 2 ст. 9 ТК РФ не подлежит применению…

Определение № 25-КГ19-7»

Второе разъяснение касается трудоустройства инвалидов. 

Верховный Суд РФ указал, что действующим законодательством запрещается необоснованный отказ инвалиду в приеме на работу на квотируемые рабочие места.

Работодатель направил в Центр занятости населения г. Москвы сведения о наличии свободного места, квотируемого для трудоустройства инвалидов, − вакантной должности ведущего инженера. Центр занятости направил К. (он являлся инвалидом III группы), но на работу его не взяли. Обращение в суд с требованием о признании отказа в трудоустройстве на работу незаконным успеха не принесло. Спор дошел до высшей инстанции.

Верховный Суд РФ указал: 

«…для решения вопроса о том, являлся ли отказ в приеме К. на квотированное рабочее место для инвалида на должность ведущего инженера АО «Институт Оргэнергострой» неправомерным и не носил ли данный отказ дискриминационный характер, юридически значимыми, подлежащими определению и установлению с учетом исковых требований К., их обоснования, возражений на них ответчика и регулирующих спорные отношения норм материального права являлись следующие обстоятельства:

− какая информация о вакантных должностях была представлена АО «Институт Оргэнергострой» в Центр занятости населения г. Москвы в счет установленной квоты для приема на работу инвалидов;

− какие квалификационные требования были предъявлены АО «Институт Оргэнергострой» к вакантной должности ведущего инженера, на которую Центр занятости населения г. Москвы дважды направлял К. для трудоустройства в счет установленной квоты для приема на работу инвалидов; соответствовал ли К. предъявленным требованиям (квалификация, трудовой стаж, опыт работы) для трудоустройства на вакантную должность ведущего инженера в АО «Институт Оргэнергострой»;

− проводил ли 16 февраля 2017 г. уполномоченный сотрудник АО «Институт Оргэнергострой» с К. собеседование в связи с направлением отдела трудоустройства «Автозаводский» Центра занятости населения г. Москвы от 14 февраля 2017 г. по вопросу трудоустройства К. на должность ведущего инженера; какие документы запрашивались работодателем у К. для прохождения собеседования и по какой причине К. не был принят на работу по этому направлению;

− был ли уполномочен начальник электротехнического отдела АО «Институт Оргэнергострой» на проведение 31 мая 2017 г. собеседования с К. по направлению на работу отдела трудоустройства «Севастопольский» Центра занятости населения г. Москвы от 29 мая 2017 г. по вопросу трудоустройства К. на должность ведущего инженера и на оценку соответствия профессиональных и личных данных К. требованиям, предъявляемым к кандидатам для замещения вакантной должности ведущего инженера в АО «Институт Оргэнергострой»; по какой причине К. не был принят на работу по данному направлению;

− были ли соблюдены работодателем в отношении К. требования законодательства о письменном информировании гражданина о причинах отказа в приеме на работу (в данном случае на квотируемое рабочее место для инвалида).

…Вместо выяснения всех обстоятельств, имеющих значение для разрешения дела, судебные инстанции, делая вывод о правомерности отказа в приеме К. на работу в АО «Институт Оргэнергострой», сослались лишь на непредставление К. при собеседовании необходимых документов, подтверждающих его квалификацию и на недостаточный стаж работы К. в должности инженера-проектировщика 2 категории, указанный в направлении на работу отдела трудоустройства «Автозаводский» Центра занятости населения г. Москвы. Однако судебными инстанциями не учтено, что продолжительность стажа работы К. − 6 месяцев 14 дней − была указана в направлении на работу Центра занятости населения г. Москвы по последней занимаемой им должности инженера-проектировщика 2 категории, при этом судебными инстанциями не исследовались данные трудовой книжки К. о его общем трудовом стаже, в том числе стаже по должностям ведущего инженера и инженера-проектировщика.

Кроме того, при выяснении причин отказа К. в принятии его на работу в АО «Институт Оргэнергострой» на квотированное рабочее место для инвалида судебными инстанциями не принято во внимание, что в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции представителем АО «Институт Оргэнергострой» назывались различные причины отказа в приеме К. на работу.

Приведенные обстоятельства не были проверены судами первой и апелляционной инстанций и им не дана правовая оценка, как того требуют нормативные предписания ст. 67 ГПК РФ, и эти обстоятельства обоснованно могли быть расценены К. как проявление в отношении его дискриминации при трудоустройстве по квоте для инвалида на вакантную должность ведущего инженера в АО «Институт Оргэнергострой» и, соответственно, нарушение его конституционного права на труд.

Таким образом, выводы судебных инстанций о том, что отказ АО «Институт Оргэнергострой» в заключении трудового договора с К. не имеет дискриминационного характера и не нарушает его права, поскольку связан с недостаточным опытом работы К., несоответствием личностных и деловых качеств К. требованиям, установленным в должностной инструкции по должности ведущего инженера АО «Институт Оргэнергострой» и профессиональном стандарте для должности инженера-проектировщика, являются неправомерными, сделанными с существенным нарушением норм материального и процессуального права при неправильном определении обстоятельств, имеющих значение для дела, и несоответствии выводов судов, изложенных в судебных постановлениях, фактическим обстоятельствам дела…

Определение № 5-КГ19-71»

4530